25-й и другие годы: планы Лукашенко

25 февраля, отвечая на вопрос «Пойдете вы или нет на следующие президентские выборы?», Александр Лукашенко заявил: «Пойду, пойду, пойду!»

5 марта прозвучало уже более путаное: «Кто-то там задавал вопрос: «Пойдете вы на выборы?». Я там не дослушал: «Пойду-пойду». Это не значит, что я уже решил и принял решение. Просто им хотел сказать: «Да пойду. Успокойтесь вы». Это не значит, что я сказал, там, пойду или не пойду. Все будет зависеть от того, как мы подойдем к этим выборам. А вдруг объявится человек, которому мы можем доверить…»

Примечательно, что вторая цитата в отличие от первой на официальном сайте правителя не появилась.

Собственно, это стандартная модель поведения Лукашенко – делать вид, что он размышляет: оставаться на следующий срок или уйти на заслуженный отдых.

В 2004 году, когда проводился референдум, чтобы изъять из Конституции норму, ограничивающую возможность президентства для одного человека двумя сроками, всё было чуть более, чем очевидно. Но даже тогда пропаганда продвигала тезис: мол, это не означает, что Лукашенко обязательно пойдет на третий, просто он хочет иметь такую возможность. Так, чисто на всякий случай, если не появится человек, которому можно доверить…

Не появился. «Пришлось» идти и на третий, и на четвертый, и на пятый, и на шестой…

Осенью 2020-го и вовсе прозвучало: «Наверное, я пересидел…»

Но прошло несколько лет, и то признание напрочь забыто.

Выглядит ли очевидным, что Лукашенко и в 2025-м останется в насиженном-пересиженном кресле? Не для всех.

Аналитик Сергей Чалый, ссылаясь на «родовую травму 2020 года», приходит к выводу: «Уверен, что Лукашенко больше этот опыт повторять не будет. Я готов сделать прогноз, что он больше никогда не будет на президентских выборах выдвигаться».

Полагаю, что известный публицист ошибается. В теории можно представить себе, что Лукашенко не будет выдвигаться в 2025-м. Но такое возможно исключительно под давлением обстоятельств, а не по собственному желанию. И пока шансы увидеть бюллетень без знакомой фамилии невелики. В первую очередь, как раз по психологическим причинам.

Для Лукашенко слово «президент» имеет сакральное значение. Еще на начальном этапе его правления был принят закон, что других президентов в Беларуси быть не должно: ни в бизнес-компаниях, ни в разного рода ассоциациях, нигде-нигде.

Исключение было сделано лишь для Национального олимпийского комитета. По одной простой причине: на тот момент его президентом являлся Александр Лукашенко.

И даже, когда внезапно сложилась ситуация, вынудившая правителя покинуть НОК, сама мысль о том, что в Беларуси может появиться президент с другой фамилией, была для Александра Лукашенко абсолютно нестерпима. В результате на освободившуюся должность был назначен его сын Виктор.

Во-вторых, если Лукашенко уходит на пост главы так называемого Всебелорусского народного собрания, а президентом объявляется другой человек, пусть даже самая марионеточная фигура, как ни крути, формируются предпосылки для появления второго центра власти. Это создает (пусть и не сразу, а в перспективе) беспрецедентные риски для диктатора.

Поэтому план Лукашенко прост как грабли: возглавить тнВНС и сохранить нынешний титул, чтобы в дальнейшем по северокорейско-сирийско-азербайджанской модели передать его сыну (в идеале – младшему, но, если развитие событий заставит ускориться, то старшему). Такой вот предполагается «транзит».

Впрочем, хотя нынешняя конструкция власти в моменте выглядит железобетонной, по сути, она – карточный домик. Сколько он еще простоит? Зависит от плохо предсказуемой динамики целого ряда факторов. С уверенностью можно прогнозировать только то, что в конечном счете это сооружение рухнет.