«Беларуские флешбеки». Стала ли Грузия опаснее для переехавших туда беларусов и россиян?

На барной стойке одного из тбилисских баров стоит копилка для пожертвований беженцам из Украины.

— К вам приходят украинцы?

— Нет, к сожалению, тут только россияне и беларусы.

Сидят, стоят, общаются, пьют крафтовое пиво хиптерского вида люди. Снаружи — маленькая вывеска с надписью Frame и бело-сине-белый флаг, символ российского антивоенного движения.

Отсюда открывается потрясающий вид с вершины холма на двухэтажки, булыжные мостовые, цветущие балконы старинного района Сололаки. Эту часть Тбилиси облюбовали российские релоканты и активисты еще в начале большой войны в Украине.

Во Frame читают лекции о правах человека и мировой истории, социологии и философии, вместе смотрят кино, а каждую субботу собираются в группу психологической поддержки.

Основателю проекта Максиму Иванцову, который жил и работал в Грузии два с лишним года, отказали во въезде в страну в феврале прошлого года — с тех пор он не может вернуться.

Незадолго до этого офис Frame посетили сотрудники грузинской Службы государственной безопасности, когда проект собирал подписи за выдвижение в президенты России Бориса Надеждина. По словам Иванцова, пограничники, оформляя запрет на въезд, прямо назвали его «врагом Грузии».

Его коллега по Frame Александр Коровайный, бывший школьный учитель 39 лет с длинными светлыми волосами, приехал в Грузию в марте 2022 года из Ейска в Краснодарском крае, где был муниципальным депутатом.

Он считает, что, не впустив Иванцова, грузинские власти «прогнулись» под Москву. «Людей беспокоит, что дальше будет в Грузии. Особенно тех, кто интересовался политикой, участвовал в митингах в России», — добавляет он.

Политическая ситуация в Грузии стала особенно накаляться весной 2024 года в ходе принятия похожего на российский закона «О прозрачности иностранного влияния».

Несмотря на массовые протестные митинги, в октябре «Грузинской мечте» удалось получить большинство в парламенте — эти результаты не признали ни оппозиция, ни действующий на тот момент президент Саломе Зурабишвили. Большинство европейских стран не поздравили правящую партию с победой, а Совет Европы стал требовать проведения новых выборов.

В политике «Грузинской мечты» все чаще видят отдаление от курса на европейское будущее и сближение с Россией.

Приток и отток

«Меня охватили „беларуские флешбеки", когда я видела, как в Грузии потихоньку начинают зажимать свободу, что все идет, как в Беларуси. Если не все грузины понимают, куда это приведет, то мы, беларусы, помним, как у нас по капелькам выдавливали свободу и чем все это закончилось, когда гражданское общество было полностью стерто».

Так свою реакцию на происходящее в Грузии описывает Инна (мы изменили имя по ее просьбе), невысокая девушка с каштановыми волосами и глазами такими, будто на тебя глядит сама совесть.

В Минске она работала бухгалтером, бежала в Тбилиси в апреле 2022-го, после того как дважды отсидела под арестом за участие в акциях против Александра Лукашенко. Перебивалась мелкими заработками в проектах грузинских НПО, половину отдавала на съем комнаты. С принятием закона об иноагентах работы стало меньше, пришлось уйти в «жесткую экономию». «Я неприхотливая, и для жизни мне много не нужно», — говорит Инна.

«В Минске у меня была привычка шарахаться от камер, ходить, опустив голову вниз, натянув капюшон, чтобы не распознали лицо, — вспоминает она. — А когда я приехала в Тбилиси, тут тоже были камеры, но я только первые дни от них пряталась, потом меня уже отпустило. Я думала: как я вообще могла так долго жить в Минске, а не тут?»

Если беларусов к переезду в Грузию подтолкнули репрессии, начавшиеся после выборов 2020 года, то россияне массово переезжали в две волны — после начала полномасштабного вторжения в Украину и после объявления мобилизации в сентябре 2022-го.

В 2022 году в Грузию, по официальным данным, эмигрировало 62 тысячи россиян — почти в шесть раз больше, чем в предыдущем году.

Беларусов в ежегодных отчетах о наиболее массово приезжающих иностранцах не было вплоть до 2021 года — тогда в Грузию из Беларуси приехали полторы тысячи человек. В 2022 году их было уже 13 тысяч.

Многие выбрали Грузию потому, что граждане Беларуси и России могут оставаться тут фактически сколько угодно, им нужно лишь раз в год пересекать границу и возвращаться обратно.

В Грузии легко открыть бизнес, а налоги на индивидуальное предпринимательство значительно ниже, чем в России и Беларуси. С начала войны в Украине и до сентября 2024 года россияне открыли в Грузии около 30 тысяч компаний.

В 2023 году россияне и беларусы заняли первые два места по числу выданных рабочих ВНЖ — почти 40% от всего числа выданных документов.

«Когда власть не меняется долгий период, […] то она чувствует вседозволенность и позволяет себе все больше и больше», — говорит Инна.

«Грузинская мечта» находится у власти с 2012 года — беспрецедентный для независимой Грузии срок. Несмотря на декларируемый проевропейский курс (70-80% грузин стабильно поддерживают вступление в ЕС), в ноябре прошлого года правительство фактически заморозило процесс евроинтеграции. США приостановили стратегическое партнерство с Тбилиси и ввели санкции против основателя «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили.

В январе 2025 года грузинская делегация вышла из Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) из-за призыва организации к проведению в стране новых выборов.

Продолжающиеся протесты против политики властей сопровождаются беспрецедентным насилием полиции в отношении протестующих, а также арестами, возбуждением все новых уголовных дел и принятием поправок в законы, которые ужесточили наказание для участников публичных акций. Среди задержанных на акциях были также россияне и беларусы.

«Сейчас очевидно, что Грузия стала небезопасной для всех — как для беларусов и русских, так и для самих грузин, — говорит директор программ Центра социальной справедливости Тамта Микеладзе. — Активисты из Беларуси и России уезжают еще и потому, что теперь стало трудно регистрировать организацию и работать с ЛГБТ».

Эксперты говорят, что трудно посчитать сколько беларусов и россиян живет сегодня в Грузии, но об оттоке по крайней мере россиян можно судить по косвенным признакам — например, объем переводов в Грузию из России стал сокращаться уже с 2023 года.

Другое исследование говорит о том, что большинство россиян изначально рассматривали Грузию лишь как «перевалочный пункт». Но работающие с российскими и беларускими активистами организации говорят, что именно сложившаяся в последний год политическая ситуация подталкивает многих к отъезду.

Директор «Фонда Свободной России» на Южном Кавказе (в России организация объявлена экстремистской) Егор Куроптев говорит, что они с коллегами давно готовились к тому, что в преддверии выборов давление Кремля на Тбилиси будет усиливаться.

«Мы начали поиски мест для релокации людей с самыми сильными рисками, и некоторых уже удалось вывезти, — говорит Куроптев. — Все потому, что сесть в грузинскую тюрьму за участие в акции — это одно, а риск быть депортированным в Россию и попасть в тюрьму там — это уже совсем другая история».

В мае прошлого года стало известно, что из Грузии был похищен и вывезен в Россию мусульманин Илькин Меликов, которого российские власти преследуют по делу о терроризме (правозащитники считают его политзаключенным). В октябре 2023 года в Тбилиси пропал российский активист Рафаил Шепелев — через два месяца его нашли в СИЗО Нижнего Тагила. Он также обвиняется по террористическим статьям.

«Понятие безопасности очень широкое»

У Инны был план — три года ждать окончания действия паспорта (с 2023 года Беларусь больше не выдает своим гражданам документы за границей, требуя их возвращения на родину) и податься на политическое убежище. Ждать, пока его рассматривают, потом подать на апелляцию — и ждать, пока будут рассматривать ее. «Получается несколько лет, а за это время в Беларуси что-то изменится», — надеялась она.

Надежды получить политическое убежище в Грузии у Инны не было: с 2021 по 2023 годы, по данным МВД, ни один беларус не получил государственной защиты.

Те россияне и беларусы, кто не смог найти работу в Грузии и получить рабочий ВНЖ, остаются в стране без легального статуса и раз в год должны пересекать границу, чтобы соответствовать правилам пребывания. Но в последние годы отказов во въезде обратно — в том числе людям, которые успели обжиться в Грузии и отправить детей в школы — стало больше.

Профессор Европейского университета в Грузии Георгий Мчедлишвили видит в этом попытку грузинских властей выдавить российских и беларуских активистов из страны. «Не важно, по мотивам ли безопасности или по иным причинам, грузинские власти двигаются в сторону России и становятся нетерпимыми к политическим беженцам из России, полагая, что чем меньше их в Грузии, тем безопаснее отношение с Россией, — говорит он. — Оттого мы и видим участившиеся случаи, когда люди, которые уже начали считать Грузию своим домом, едут в Европу и не могут вернуться обратно».

Публично о сближении с Россией власти не говорят — премьер-министр Ираклий Кобахидзе заявляет, что речь идет о лишь прагматичном подходе. Между странами до сих пор нет дипломатических отношений, и Кобахидзе сказал недавно, что они не возобновятся, пока Россия оккупирует территорию Грузии.

«Грузинская мечта» изначально приходила к власти в том числе с идеей восстановления экономических связей с Москвой. При них грузинские продукты вернулись на российский рынок, а Россия сняла визовый режим и запрет на авиарейсы.

«Тех, кто считает, что Грузия не безопасна, хорошо бы спросить: а преследуются ли эти люди внутри Грузии, ограничивают ли их как-то грузинские власти? Понятие безопасности на самом деле очень широкое, — рассуждает политолог, координатор миротворческих программ Международного центра по конфликтам и переговорам Заал Анджапаридзе. — Некоторые из них участвовали недавно в антиправительственных протестах в центре Тбилиси, и это может быть причиной на запреты, но уверяю вас — российские граждане, которые живут в Грузию, которые открыли тут бизнесы, они живут в безопасности».

Сегодня МВД Грузии само признается, что депортирует россиян за участие в акциях протеста. Но на вопросы о том, связаны ли депортации или недопуск в страну с давлением России на Грузию, ни МВД, ни МИД, ни депутаты грузинского парламента на наши запросы не ответили.

Что дальше?

Александр Коровайный из Frame не сомневается в том, что «отдаление от Европы — это приближение к России». Но сам он уезжать пока не планирует: «Frame будет работать, пока его не закроют».

Но для Инны рисков оказалось слишком много. В сентябре она уехала в Польшу и подалась на статус беженца.

«Мне платят пособие, но я его отдаю полностью на съемную комнату. Права на работу у меня пока нет, но я законопослушная — раз нельзя, не работаю. Пока я экономлю денежку, живу скромно — все, как тогда в Тбилиси».

Инна долго и с тоской вспоминает Грузию, куда она попала почти что случайно — искала самый дешевый билет в любое место подальше от Минска. Она восторженно перечисляет монастыри и крепости, водопады и горные долины, места, где не всякий грузин успел побывать. Говорит, что добралась до ледника горы Казбек и не пошла выше только потому, что не было денег на альпинистское оборудование.

«Я очень хотела остаться. В Грузии столько интересных мест, что отсюда вообще можно не выезжать — горы, море, все, что я люблю, — говорит Инна. — Я легко нашла и друзей, и жилье, и работу менеджера, начала учить грузинский, быстро научилась читать. Я думала, что я достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности, но это оказалась иллюзия».