Дневник войны, глава 22. «Не пугайтесь, сейчас будем по минам ехать. Для своих они не страшны»

Вокзал Кривого Рога три месяца назад и сейчас – это два разных вокзала. Игра контрастов. Тогда – это военные, автоматы, сооружения из ограждений, слёзы, плач, крики, тревога и боль.

Сейчас перрон встречает майскими цветами, за которыми не видно даже встречающих. Сейчас – это детский смех, тоже слезы, но уже неимоверной радости, и говорящие глаза: «Живы! Дождались! Снова вместе».

Воссоединение семей, как кинематографические кадры: разведенные руки отцов в мозолях от автомата и бегущие навстречу дети. Отцовские крепкие объятия, которые, кажется, хотят отдать всю нежность за время долгой разлуки. Я столько улыбок давно уже не видела.

Вокзал, как кабинет психолога, обнуляется все и начинается жизнь с чистого лица. Никто не спешит разъезжаться. Приехавшие еще некоторое время просто стоят, общаются, делятся новостями и впечатлениями, улыбаются друг другу понимающе и пока кормят бездомных собак, дают им зализывать душевные раны.

Первое, что дальше бросается в глаза – опустевший город. При том, что Кривой Рог сейчас является неким хабом для беженцев из Херсонской области, прирост населения не ощущается. Машин мало по понятным причинам – нет топлива на заправочных станциях.

Второе из новых впечатлений – отсутствие привычного заводского смога. Завод остановлен. Воздух почти курортный. Вот уж никогда не думала, что Кривой Рог и курорт буду писать в одном предложении…

От бывшей металлургической мощи города остались разве что противотанковые ежи на дорогах. Колют взгляд на фоне нежной зелени города.

– Не пугайтесь, сейчас будем по минам ехать, – предупреждает спокойно водитель. – Для своих они не страшны. Мы знаем, как объехать. Меры вынужденные, сами понимаете, чтобы в случае чего сразу подорвать.

Город живет по правилам комендантского часа: светомаскировка и ночные патрули. Военная техника – обычная картина, как раньше общественный транспорт на дорогах.

В первый день сложно привыкнуть к частым взрывам. Особенно, когда звучит сигнал воздушной тревоги. Но эти взрывы к страху и панике не имеют отношения. Они – результат работ на карьерах, а также военных учений.

Квартира встречает разросшимися на все окно комнатными растениями и настенным календарем, исчисление дней на котором остановилось 24 февраля. Жизнь и смерть.

Кстати, мысли о смерти посещают, когда делаешь уборку и моешь окна на балконе, а на улице гудит сирена. И думаешь: «А вдруг сейчас прилетит? Какой в этом смысл, если дома не будет? А потом успокаиваешь себя: если и умру, то хоть в чистоте. И спасателям будет меньше работы завалы разгребать». Так и живем. Война.