Сейчас мой дом переживает этап демонтажа. Иногда его лихорадит и трясет от габаритной техники. Иногда он сбрасывает лишнее, как змея старую шкурку, или ящерица хвост, на котором слишком много увечий.
Дневник войны, глава 225. «Недавно у моего дома был юбилей – 40 лет. Правда, все же по его оставшейся части – что уцелела»
Украинская журналистка специально для читателей «Салідарнасці» описывает, чем живет Украина, переживающая третий год полномасштабного российского вторжения. В этой глава – про жизнь после пережитого домоцида.
Дом. Именно осенью ты чувствуешь всю полноту этого слова. Потому что именно осенью дом становится островком безопасности.
Это теплое гнездышко, в котором можно спрятаться от всего: от пронизывающего ветра, от игольчатых льдинок в лицо, от шума города, от социальных ролей, от ожиданий окружающих, от импульсивного шопинга, масок, ярлыков и стереотипов.
А еще дома можно найти. И не только упаковку масок с ковидного времени в Нарнии, то есть, шкафу. А в первую очередь – себя.
Именно осенними вечерами за часами саморефлексий мы вдруг обнаруживаем, что имеем хобби, и начинаем увеличивать свой творческий КПД реализации до максимума – рисуем, лепим, танцуем, собираем, заливаем, печем, клеим, плетем, вышиваем, пишем, читаем…
Но самый главный коуч, гуру, наставник, учитель и мастер в познании себя – это генеральная уборка. Именно она открывает в нас новые грани и мотивирует двигаться только вперед, откидывая страхи, сомнения и неуверенность.
После трех часов процесса тотальной чистки, когда в воздухе витает бодрящий запах чистящих средств, полиролей и аромадиффузоров, ты ощущаешь катарсис и полноценное счастье.
Потому что, во-первых, нашлась зарядка от телефона, а значит, в этом месяце не будет непредвиденных расходов (это уже шаг к финансовой грамотности).
Во-вторых, прочитав старые личные дневники, ты наконец осознала, что не подвела ту маленькую девочку, что легально можешь гордиться собой и полноценно жить, ведь это не твоя работа – быть той версией себя, которая удобна всем вокруг.
И в-третьих, оказывается, изменения любят действия: выбрасываем старое кресло – освобождаем место для занятий йогой, которые постоянно откладывала.
Такой островок безопасности возможен в мирное время, в мирных домах. И не просто возможен. Он кажется чем-то таким безусловным, обычным, само собой разумеющимся. Он, как настройки за умолчанием – есть.
И ты на этом «есть» стоишь твердо и уверенно. И реальность твоя тоже твердая и уверенная. И жизнь твоя тоже твердая и уверенная.
Недавно у моего дома был юбилей – ему исполнилось 40 лет. Правда, не всему дому, а оставшейся части, что уцелела.
3 ноября 1984 года первые жильцы со врученными в торжественной обстановке ключами начинали вить здесь свои гнездышки.
Некоторым из них через 39 лет придется искать новое, потому что российская баллистическая ракета сотрет его буквально в пыль.
После пережитого домоцида многим снова пришлось искать себя. Искать после утраты родных и близких, искать, когда из нажитого имущества уцелела только куртка на вешалке в коридоре, в который не зайдешь – остался островком среди руин пролетов нескольких этажей. Искать, когда в теле теперь металлические спицы, а в голове ПТСР и тревога.
Иногда он даже говорит, когда рабочие случайно находят детские игрушки под завалами. Больше всего мне запомнилась мелодия из детской шкатулки, открывая которую начинает танцевать балерина.
Иногда он страшно кашляет. И тогда по району разносятся клубы железобетонной пыли, которая хрустит на зубах и которую сгребаешь в жменьку со своего подоконника.
Но чаще всего он просто молчаливо смотрит вдаль своими черными от пожара оконными проемами на жизнь, которая по-прежнему продолжается.
В тот день юбилея мой домовой чат звенел неиссякаемыми поздравлениями, открытками, поцелуями, сердечками и букетами. Правда, на следующий день снова зажил обыденной жизнью: сбор для военных и объявление, что вечером во двор привезут домашние яйца и виноград.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное