Игорь Кузнецов: «Вместо того, чтобы приостановить наступление немцев, били в затылок своих и расстреливали целые колонны»

Историк Игорь Кузнецов — о том, можно ли было избежать войны 1941 года, о преступных действиях советского руководства, стоивших десятки миллионов человеческих жизней. И почему многие ответы надо искать в 1937-1938 годах.

Последний бой. 1941 год. Все фото – из общедоступных источников в сети

«Перед войной немецкая разведка докладывала, что советская армия обескровлена репрессиями и с СССР можно решить проблему очень быстро»

— Мы привыкли говорить о трагической дате 22 июня 1941 года, а вот о предрешивших ее событиях 1 сентября 1939 года, когда началась Вторая мировая война, в официальных источниках упоминается очень фрагментарно.

Попытки разобраться часто грозят обвинениями в фальсификациях. Но ведь всем важно понять, можно ли было избежать наступления германских войск на наши земли и почему цена победы оказалась столь высокой? 

— 22 июня — дата, конечно, трагическая для нашей истории, юбилейной ее назвать нельзя, тут никакого пафоса нет. Тенденция отдельно выделять Великую Отечественную войну из Второй мировой войны появилась в советское время. Хотя историки еще в перестроечный период пришли к выводу, что даже термин некорректный.

Великая – да, но Отечественная ли? Ведь это предполагает, что все абсолютно население в буквальном смысле стало на защиту Родины. А этого не было.

В стане врага, по разным оценкам, сражались от 1 до 2 млн советских граждан. И это не считая тех, кто еще служил в полиции, в каких-то вспомогательных органах.

Но главный вопрос, который стоит перед всеми — и теми, кто проповедует советскую историографию, и теми, кто по-новому пытается взглянуть на нее, — можно ли было избежать Второй мировой войны и последующей советско-германской?

Казалось бы, это спор исторический — выяснить, на ком лежит ответственность за развязывание войны, и тут могут быть разные мнения. Но уже сегодня и в России, и в Беларуси этот вопрос начинает трактоваться в рамках уголовного законодательства.

В Беларуси принят закон о недопущении реабилитации нацизма, в России за приравнивание ответственности гитлеровской Германии и Советского Союза уже грозит уголовное наказание. Даже в советское время такого не было! Идет идеологическое противостояние по вопросам более 80-летней давности.

Кстати, даже статистика по жертвам всегда была способом идеологической манипуляции. В 1949 году Сталин заявлял, что в годы войны погибло 6 млн человек. В хрущевский период уже называется цифра до 20 млн, в брежневские времена — более 20 млн.

Сегодняшняя минимальная цифра, которую называют российские историки, 27-28 млн прямых потерь, а косвенных выходит 36-40-42 млн (точно подсчитать невозможно).

Но в любом случае эта цифра исчисляется десятками миллионов.

— Так можно ли было избежать войны и таких жертв?

Игорь Кузнецов. Фото baj.by

— Историки находятся по разную сторону баррикад в этом плане. Если мы пытаемся объективно установить ход событий, то возвращаемся, естественно, к событиям 23 августа 1939 августа — подписанию Пакта о ненападении с секретными протоколами между Германией и СССР о разделе Польши как независимого государства.

Без подписания этого Пакта Гитлер не решился бы развязывать Вторую мировую, по крайней мере, в сентябре 1939 года. Два государства решают судьбу третьего государства, и 17 сентября начинается так называемый «освободительный поход Красной Армии», которому с юридической точки зрения давно дана абсолютно четкая оценка — это вторжение одного государства на территорию другого.

— Сегодня у нас 17 сентября объявлен официальным праздником — Днем народного единства.

— И это очередная попытка идеологическими путями закрыть объективность тех событий. 1 сентября начинается война, СССР выдерживает паузу и потом под предлогом взять под защиту западных украинцев и западных белорусов начинает вторжение.

Да, был несправедливый Рижский мирный договор 1921 года, да, часть территории отошла Польше и белорусы были разделены на восточных и западных. Понятна эта несправедливость. Но все это делалось юридически, соответственно, и решение этого вопроса должно было произойти юридическим путем, а не путем вторжения.

А что началось после 17 сентября? Массовые депортации. Только до войны с Западной Беларуси в отдаленные районы СССР было депортирован, по официальным данным, порядка 132 тысяч, а по моим подсчетам, порядка 186-190 тысяч. И это не считая тех, кто был расстрелян, не считая так называемого белорусского Катынского списка. Вот она цена этого освобождения!

Говорят, что белорусы, которые жили на территории Польши, считались людьми второго сорта. Это так. Но давайте сравним людей второго сорта из Западной Беларуси и людей первого сорта из Восточной. Никакого сравнения даже по уровню жизни. Не говоря уже о том, какой прием ждал тут «освобожденных» белорусов.

И это тоже один из факторов, который повлиял на исход и течение войны.

— Но как тогда объяснить, что союзник, с которым так удачно раздербанили Польшу, вдруг «вероломно и внезапно» вторгся на территорию СССР? Если судить по тогдашней прессе, вероятность войны всячески отрицалась, несмотря на слухи. Складывалось ощущение, что советское руководство до последнего не верило в такой ход событий.       

— И здесь еще несколько важных эпизодов, которые позволят дать оценку, почему произошла трагедия 1941 года.

До подписания Пакта СССР готовился к оборонительной войне. Еще в середине 20-х годов началось строительство так называемой Линии Сталина — линий укрепрайонов вдоль западной границы РФСР от Балтийского до Черного моря, четыре линии находились на территории Беларуси. Затрачены были огромные средства. Кстати, почему-то у нас не принято рассказывать, что на строительстве этой Линии в основном использовался труд заключенных ГУЛАГа.

К лету 1939 года Линия Сталина (а само название ввел в оборот Геббельс в 1941 году) была фактически готова. Потом происходят известные события, и СССР и Германия становятся дружественными государствами. Начинается демонтаж Линии Сталина на протяжении всей Западной границы. Были расформированы гарнизоны, которые занимали эти доты и дзоты, снято артиллерийское и стрелковое вооружение, вывезены боеприпасы. А сами доты и дзоты переданы колхозам для хранения сельхозпродукции.

И это один из факторов, почему немецкие войска прошли как нож в масло и через неделю уже были в Минске, не встретив практически никакого сопротивления.

Уничтоженные советские танки. 1941 год

— То есть к войне не готовились?

— Так вышло, что по состоянию на 22 июня 1941 года расположение войск Западного особого военного округа и Киевского особого военного округа было не для оборонительной операции, а для наступления. Потому что войска были сосредоточены вдоль государственной границы на глубину примерно 15-20 км, достаточной для достижения даже артиллерийского огня, не говоря уже об авиации.

Например, из 672 тысяч военнослужащих численного состава Западного особого военного округа порядка 300 тысяч человек были только в Белостокском выступе (между Гродно и Брестом). И техника, и все механизированные танковые дивизии находились там. И когда немецкие войска нанесли два сходящихся удара, в течение первых двух суток боевых действий вся эта группировка фактически оказалась в полном окружении. Почему-то на этом не любят особо заострять внимание.

Мой отец сам находился в этом Белостокском выступе. Он тогда нес срочную службу в Сокулке стрелком в 33-й танковой дивизии 11-го механизированного корпуса. Он рассказывал, что буквально за несколько дней до войны поступила команда снять весь боекомплект с танков и сдать на склады, а с баков слить горючее. Что это, как не провоцирование врага на какие-то боевые действия?

Еще один пример. Из почти 2 тысяч самолетов, которые были на вооружении Западного особого военного округа, к концу первой недели войны осталось 60 самолетов. Притом, 2/3 из них были уничтожены прямо на аэродромах — они даже не успели взлететь и сделать хотя бы выстрел. И все потому, что авиация находилась не на секретных, а на базовых аэродромах.

Для сравнения: Одесский военный округ, в котором командующий, несмотря на запрет из Москвы, дал указание за сутки вывести авиацию на секретные закрытые аэродромы, потерял лишь три самолета. Значит, все же можно было избежать таких потерь и замедлить темп продвижения немецких войск?

Вот даже если бы директива, которая поступила утром 22 июня, о том, чтобы рассредоточить авиацию и вывести войска на место постоянной дислокации, пришла на 5-6 часов раньше, этих огромных потерь можно было бы избежать.

Военнопленные в Минске. Июль 1941 года

— Но почему вдруг Гитлер решил атаковать СССР?

— Тут стоит вернуться к предвоенным событиям. Период массового террора 1937-1938 года. Только по официальным данным, было репрессировано более 40 тысяч командного состава Красной армии и флота (хотя репрессии военных кадров проводились и в 20-е годы, и в 30-е).

Из пяти маршалов СССР трое были расстреляны в 1937 годы. Командиры дивизий, командующие армии, командиры полков были уничтожены фактически до 70%, а командующие округов почти до 90%.

Поэтому немецкая разведка докладывала, что советская армия обескровлена, все доклады сводились к тому, что в принципе с СССР можно решить проблему очень быстро.

— В беседе с маршалом Александром Василевским писатель Константин Симонов сказал, что без 1937 года не было бы поражений 1941-го, на что маршал ответил, что «без 1937 года, возможно, не было бы вообще войны в 1941 году. Гитлер не решился бы ее начать».

— Да, по крайней мере потери были бы в разы, в десятки, даже в сотни раз меньше. А так представьте: всеобщая атмосфера страха, неопытные кадры — все это способствовало тому, что произошла вот эта трагедия начального этапа войны.

Подбитые советские танки. Зельва. 1941 год

Но об этом наши учебники почему-то предпочитают умалчивать. И всегда приводится дежурная фраза: «вероломное и внезапное».

Ну насчет «вероломного», не знаю. Но «внезапное»? Разведка все знала, и докладывала Сталину, что удар будет нанесен в ночь на 22 июня. Но все доклады игнорировались. Как же так, когда СССР и Германия братские страны, как это Германия может напасть? И вот эти действия, чтобы показать, что мы не готовимся к войне с Германией, сыграли катастрофическую роль во всех последующих событиях.

И тоже возникает вопрос: а почему все войска Красной Армии находились в приграничной полосе? Если бы это была оборонительная группировка, то немцы не могли бы нанести такой сокрушительный удар, потому что соотношение сил и средств фактически было один к одному. А по любой военной стратегии для того, чтобы наступающий прорвал оборону, должно быть на одного обороняющегося три наступающих.

И мало того, что Красная Армия была разбита в приграничных боях, так в немецком плену в конце 1941 года оказалось 3 млн 700 тысяч военнослужащих. Еще 400-450 тысяч погибли.

Некоторые говорят, что это невозможно, потому что в Западном особом военном округе было всего 672 тысячи военнослужащих. Но ведь на территорию Беларуси постоянно пребывали дивизии из глубины страны, только в первые дни войны из запаса были призваны более 500 тысяч.

Советские солдаты сдаются в плен. Июль 1941 года

«Вопросом №1 на Бюро ЦК было приведение в исполнение приговоров о высшей мере наказания в тюрьмах Западной Беларуси»  

— А почему столько человек оказалось в плену?

— Иногда можно слышать: почему он дал взять себя и не застрелился последним патроном? Но большинство попадало в плен, потому что нечем было даже застрелиться. Не было того последнего патрона. Боеприпасов не было и их не подвозили, топлива не было, оружие было сдано, в самолетах слиты топливные баки, и они даже физически не могли взлететь.

А второе — моральный дух солдата. Истоки этого также лежат в 1930-х. В каждой семье практически кто-то был репрессирован, расстрелян, раскулачен. И поэтому, когда началась война, было и немало тех, кто сам сдавался в плен.

Да, кто-то попал по объективным причинам, потому что физически не мог сопротивляться, кто-то бился до последнего. Но были и те, кто перешел на сторону врага, потому что им была ненавистна советская власть. Это трагедия. Но эта трагедия тоже была порождена советской властью.

А возьмите тех, кто в Западной Беларуси испытал эти депортации? И мы знаем, что при обороне Брестской крепости многие западники переходили на сторону немцев, потому что не хотели защищать эту власть. Вот о чем мы не хотим сегодня говорить.

Не говоря уже о том, что этот бумеранг плена вернулся. Вспомните приказ 270 от августа 1941 года, согласно которому те, кто попадал в плен, считался изменниками, их семьи подлежали репрессиям, отправке в лагеря, лишения продовольственных карточек (а это фактически голодная смерть). А ведь в тот же Западный особый военный округ призывали со всех регионов СССР. Сколько людей пострадало!

Колонна военнопленных. Барановичи. Июнь 1941 года

Прошло 80 лет, но мы не осознали этой трагедии, не отдали долг тем, чьи кости еще разбросаны по нашим полям — а их даже по официальной статистике почти миллион. И не говорим, что именно из-за бездарности и преступных действий (это не ошибки) советского руководства мы имеем такие жертвы.

— Репрессии 30-х показали, что люди для советской власти всегда были расходным материалом.

— В качестве иллюстрации: на следующей день после начала войны, 23 июня, собирается Бюро ЦК компартии Беларуси. Казалось бы, ну какие вопросы могли бы быть под номером 1? Нет, не строительство оборонительных сооружений или эвакуация населения — ничего подобного. Первый вопрос на заседании стоял так: о приведение в исполнение приговоров о высшей мере наказания в тюрьмах Западной Беларуси.

В Беларуси по состоянию на 1940 год было 33 тюрьмы, 24 исправительно-трудовых лагеря, где содержалось в общей сложности порядка 140 тысяч заключенных (это к вопросу, когда говорят, что у нас не было тюрем и лагерей).

И начались расстрелы этих так называемых колонн, которые состояли из заключенных, обвиненных по политическим статьям. Одна колонна расстреляна под Вилейкой, одна под Гомелем, одна под Витебском. За неделю, с 23 июля по 30 июля 1941 года, было расстреляно не менее 12 тысяч человек. Фактически развернутая дивизия. Это к вопросу, что в армии не хватало личного состава, не хватало боеприпасов. А расстрелять 12 тысяч человек из пулеметов, даже не прицельным огнем, нашлись?

Вот где кроется ответ, что можно было даже в тех условиях что-то сделать для того, чтобы хотя бы приостановить каким-то образом наступление. А делали все наоборот: били своих в затылок и расстреливали целые колонны. И тут уже следом шли немецкие войска. И некому было оказывать сопротивление.  И таких эпизодов можно приводить массу.

— Территория Беларуси была оккупирована по июль 1944 года. Об этом периоде в учебниках можно в основном прочесть лишь про партизанское движение сопротивления местного населения. Но ведь в целом люди каким-то образом вынуждены были выживать в тех условиях?

— А почему мало кто задается вопросом, как люди остались на этой территории? Ведь организованной эвакуации фактически не было. Еврейское население практически было уничтожено. Что, руководство не знало, какая судьба ждет евреев, учитывая, что нацисты делали в Польше?

Так называемая эвакуация заключенных на тот свет — да, она проводилась широкомасштабная. А вот эвакуация местного населения фактически нет. И поэтому люди в силу обстоятельств остались и вынуждены были здесь жить, выживать.

А потом в 1944 году посыпались обвинения в сотрудничестве с нацистами. «Работал водовозом», «работал дворником», «работала уборщицей в немецкой комендатуре» — этого было достаточно, чтобы человеку дать 10-15 лет. А кто их оставил на этой временно оккупированной территории?

И получается, те, кто выжил, пострадали уже после освобождения Беларуси. Ими занимался СМЕРШ, особые отделы, военные трибуналы пропускали их через фильтрационные лагеря. Почему об этом мы должны молчать?

А все что связано с партизанским движением? А коллаборация? Она ведь не на пустом месте возникла. Это тоже последствия советской репрессивной политики довоенного периода.

— Часто говорят, что СССР вырвал победу, завалив противника трупами: на одного убитого немца приходилось 9 убитых советских солдата.

— Называется даже цифра 10. Зачастую абсолютно неадекватные приказы вели к огромным бессмысленным потерям. Вот начало событий 22 июня, мало того, что принимается решение о расстреле заключенных, так из Москвы поступает два приказа о нанесении контрударов. Причем контрудары должны были наноситься теми частями, которые фактически лишились большинства своего оружия, боевой техники.

В этих условия необходимо отходить, чтобы сохранить войска. Так в любой армии мира: если солдат попал в окружение, он перестает сопротивляться, потому что это бессмысленно. Но тут все иначе — прекратишь сопротивление — тебя расстреляют как изменника Родины.

И так на протяжении всей войны. Откуда это выражение «завалили трупами»? Киев брали к 7 ноября — к празднику Октябрьской революции. Никого не волновало, что нужна еще минимум неделя на подготовку, для подтягивания резерва. И в результате положили 120 тысяч на подступах. Зато к красивой дате.

Вот и получается, что потери Германии, страны наступающей, в десятки раз меньше, чем страны, которая оборонялась. А чего ждать, если при планировании военной операции действовали по принципу «русские бабы еще нарожают»?

У нас это называется «не теребить», а некоторые вообще говорят о фальсификации истории. То есть правда о тех событий называется теперь фальсификацией истории.

Да, никто не отрицает: был и героизм, был и подвиг, были свои герои, о чем снято много фильмов и написано книг — никто не ставит это под сомнение. А остальные? Те, кто погиб непублично, причем абсолютно неоправданно, они ведь тоже заслуживают уважения и памяти.