Мацукевич: «Режим интересует признание и поле для маневра. Много это или мало за освобождение политических заключенных в ситуации, когда иначе им не выйти?»

За три года после событий 2020-го от пресловутой многовекторности внешней политики беларусских властей остались одни ошметки. А конфликт с «коллективным Западом» не только не приблизился к разрешению, но, похоже, зашел в тупик. Почему это произошло и возможно ли говорить о возобновлении диалога в обозримой перспективе?

Взгляды провластных аналитиков и представителей демократических сил на этот счет диаметрально расходятся. Однако помимо крайних позиций, есть и иные оценки ситуации. Филин попросил экспертов оценить стратегию Запада в отношении Беларуси: какой эффект дали предпринятые меры, что, вероятно, не было учтено, и есть ли способы улучшить положение дел, исходя из теперешних реалий.

Архитекторы, ау!

— Сформулированной политики Запада по Беларуси до сих пор нет, — считает старший исследователь Центра новых идей Павел Мацукевич.

— Стратегия или план сами по себе не панацея. Но наличие стратегии — это, по крайней мере, признак некого интереса.

Чтобы построить что-то действительно серьезное, нужен архитектор. У западных стран на беларусском направлении его никогда не было. В итоге политика носила сезонный характер, реагируя на оттепель или похолодание политического климата в Беларуси, а на такой капризной основе рычаги влияния не появляются. Тем более сопоставимые с российскими.

Да, к 2020 году отношения с ЕС и США у Беларуси находились на подъеме, были разморожены контакты на высшем уровне, но это было лишь начало пути. Западные страны считали Беларусь сферой влияния России, поэтому шаги были осторожными и неуверенными. Ну и режим не располагал к доверию, чтобы прямо бежать ему навстречу, хотя и демонстрировал доброе лицо.

Затем происходит август 2020 года, когда режим своими руками перекрывает все пути к нормализации и сотрудничеству, не оставляя европейским и американским политикам большого выбора в реакции на происходящее. Хотя лидеры Германии и Франции проявили участие и гораздо большее, чем можно было ожидать — предпринимали попытки достучаться до Лукашенко, пытаясь всеми силами удержать оттепель.

Запад не торопился с санкциями, думаю, учитывая свой предыдущий в целом малопродуктивный опыт с Беларусью.

Сперва, как многие считают, санкции носили «вегетарианский» характер. Затем в ход пошли «основные мясные блюда» в виде секторальных экономических ограничений. Но то уже было чистым наказанием за конкретные злодеяния, которые совершал беларусский режим.

Справедливо считается, что беларусский режим понимает только силу, но проблема в том, что не всякую. У западных стран ее нет. Думаю, что все два с половиной десятка еврокомиссаров бессильны что-либо поделать с Лукашенко, прикрытым Кремлем. Бессилен даже всесильный Белый дом. Беларусь — сфера российского влияния, там ключик к смене власти, там его западные страны вплоть до 2022 года, как помним, и искали.

В другом регионе президент США принимает решение подтянуть к проблемной точке на карте армию или флот, и это имеет свои значимые спецэффекты. В нашем — такого не делалось даже в случае с Украиной. 

Санкционное давление на режим в Беларуси могло иметь желаемый эффект, не будь за плечами Лукашенко Кремля, но он вписался за режим. С того момента было совершенно ясно, как и какой ценой режим будет уходить от санкционных ограничений. С точки зрения достижения тех целей, которыми обставлялись санкции, это априори игра с нулевой суммой.

Другой альтернативы не было?

— Еще рано оглядываться в это прошлое, чтобы сделать железобетонные выводы, но то, что альтернатива была и есть, доказывается тем, что она была продемонстрирована отдельными странами, которые поневоле оказались вовлеченными в беларусский кризис. Именно вовлеченность сыграла свою роль, заставив действовать нестандартно, но эффективно.

Экс-дипломат приводит пример такой вовлеченности: Швейцария, когда встал вопрос освобождения из беларусской тюрьмы Натальи Херше, включилась в решение этой проблемы. И, с одной стороны, дублировала санкционный трек ЕС, а с другой — поддерживала каналы коммуникации с беларусским режимом и даже пошла на аккредитацию своего посла в РБ, добившись таким нестандартным подходом освобождения своей гражданки (при том, что Наталья Херше отказалась писать прошение о помиловании).

Павел Мацукевич напоминает и о звонке госсекретаря США Майка Помпео Александру Лукашенко. Это было совершенно «против течения», возмутились даже в РФ. Известный пропагандист Соловьев ерничал в эфире: мол, удивляет даже не то, что Помпео позвонил, а что Лукашенко снял трубку. Тем не менее, США добились результата, освободили политтехнолога Виталия Шклярова. А после ввели достаточно чувствительные для беларусского режима санкции.

— Ответ на вопрос, что нужно было и что можно было сделать, заключается как раз в примерах поведения США, Швейцарии, Ватикана, вмешавшегося в историю с Тадеушем Кондрусевичем, Израиля. Во всех этих случаях ценой прямых контактов с Лукашенко была решена конкретная задача, которую ставили перед собой эти страны. Отменять или смягчать санкции при этом не пришлось.

В идеале санкционное давление должно было касаться персонально Лукашенко и иных ответственных, но Беларусь не тот случай, где следовало ожидать такой хирургической точности. Хотя ее примеры были, самый удачный — это отлучение от Олимпийских игр: Лукашенко не полетел на Олимпиаду, страна сэкономила деньги. Кроме Александра Григорьевича, никто не в обиде.

Международная изоляция Лукашенко тоже имела смысл, если бы западные страны озаботились обеспечением ее герметичности. Но они не озаботились. Это стало понятным практически сразу, когда верительные грамоты Александру Лукашенко вручили или приняли от его послов Южная Корея, Япония, Израиль, которые являются партнерами западного мира. Что уже говорить про третий мир, который считает Лукашенко президентом.

В таких условиях линия на изоляцию лишена практического смысла, не решает ни одного вопроса. Если американский спецпосланник, появление которого давно обсуждается, не доедет до Минска, а осядет, сделав приятно Кабинету, в Варшаве или Вильнюсе, то там же осядет и все то хорошее, что он или она желает для Беларуси.

Выйти из 2020-го

На сегодня ситуация и в Беларуси, и в мире сильно изменилась. Режим демонстрирует российский, африканский, китайский, какой угодно вектор политики, только бы не западный (хотя мячи в эту сторону также иногда подает). Но — второй год войны в Украине, война в Израиле; до Беларуси ли сегодня Западу, может и будет ли он что-то делать для деэскалации?

— Как мне кажется, проблема еще и в том, что мы прожили три года, а требования по отношению к режиму остаются теми же, — говорит Павел Мацукевич. — Как минимум, требовать проведения новых выборов странно — они уже вот-вот подойдут сами. Имело смысл хотя бы настаивать на неучастии Лукашенко в следующих выборах, но и этот поезд уже уходит, и даже иллюзии наличия ресурсов, чтобы настаивать, давно нет.

Протест закатан в асфальт, Беларусь живет обычной жизнью, люди думают о работе, детях, курсе доллара, войне в Украине и много еще о чем, что расходится с повесткой демократических сил, находящихся за рубежом.

Дело не в том, что люди перевернули страницу, а в том, что на их календаре осень 2023-го, а не 2020-го. Лукашенко у власти, как и тогда, но ситуация уже иная — иные вызовы, проблемы, угрозы.

Вот что более значимо для тех, кто внутри страны, на чаше весов — дефицит демократии в Беларуси или угроза полноценного участия в войне? Для Европы и Украины явно второе сейчас актуальнее первого, а для беларусов внутри страны? Не уверен, что демократия в текущих реалиях выигрывает у зарплаты в срок.

Режим несет полную ответственность за все эти реалии. Но он устоял, и с этим не получилось ничего поделать.

Если бы Запад мог поменять власть в Беларуси, он бы это уже давно не сделал, но ресурсов для этого нет. Уместно задаться вопросом, на что может хватить имеющихся ресурсов? Я думаю, что на многое, кроме вопросов власти.

Дальнейшее ужесточение санкционного давления при наличии России за плечами режима будет иметь такой же эффект, как и до сих пор — пророссийский.

Санкции vs переговоры

— На мой взгляд, нужны совершенно другие подходы. Гора санкционных пакетов и ограничений, визитов лидеров демсил во все столицы западного мира, бескомпромисных сражений с режимом на международных площадках, случившихся за прошедшие три года, родила мышь. Можно, конечно, считать ее приманкой и верить, что капканы расставлены, но лично я так не думаю.

Есть вариант продолжать действовать в том же ключе, как все эти три года, а есть вариант решать вопросы, как, например, США, Швейцария, Израиль, когда у них была необходимость вытянуть своих граждан из тюрьмы. Опыт показывает, что вопросы решаются именно так, а не иначе. Нужно работать над мотивацией для западных стран, потому что ее у них нет: своих граждан они освободили.

Режим интересует признание и поле для маневра. Много это или мало за освобождение политзаключенных в ситуации, когда иначе им не выйти до истечения тюремного срока? Или для того, чтобы повысить шансы, что Беларусь не окажется в войне? Для меня ответ очевиден.

Мы не в 2020 году, беларусские власти не испытывают на себе давления со стороны общества, все совсем наоборот, и с этим нужно что-то делать.

Когда самолет не может приземлиться, он уходит на второй круг — снова набирает высоту, облетает вокруг и снова снижается, чтобы безопасно приземлиться. Мы в ситуации, когда нашим желаниям о демократии в Беларуси нужно снова уходить на второй круг, а может и третий, четвертый, потому что иначе быть катастрофе.