Показали фильм о переговорах Макрона и Путина. Из него понятно, насколько сильно ЕС был не готов к войне

В течение последних шести месяцев журналист Ги Лагаш снимал президента Франции и его советников в Париже, Москве, Киеве и Брюсселе.

Изначально автор картины планировал рассказать о роли Франции на посту председателя Совета Евросоюза — но война изменила эти планы. Ключевой момент фильма — телефонный разговор Макрона с Путиным, записанный за четыре дня до начала войны (вот его полная расшифровка).

Медуза рассказывает о фильме — и о том, что из него становится понятно о настроениях в европейских политических элитах после 24 февраля.

19 января 2022 года, 36 дней до войны. Президентский кортеж с мигалками покидает Елисейский дворец и едет по парижским улицам — мимо Эйфелевой башни, вдоль набережных Сены — и направляется в аэропорт. Эммануэль Макрон в самолете обсуждает с министрами и советниками свою речь, посвященную Европе, ее ценностям и будущему. 1 января Франция заступила на пост председателя Совета Евросоюза. Самолет летит в Страсбург. Французский лидер должен выступить в Европейском парламенте.

Фильм Ги Лагаша задумывался как популяризаторский: он должен был объяснить зрителям сложное техническое устройство Европейского союза. Однако в эти планы вмешалась война. Лагаш снимал ленту в одиночку — иногда на айфон, иногда на маленькую портативную видеокамеру. Благодаря этому ему удавалось оставаться практически незаметным для героев.

2 февраля Ги Лагаш едет вместе с Макроном в машине. Французский лидер говорит по телефону с неизвестным собеседником.

— Что происходит? — задает президенту вопрос журналист.

— Мы пытаемся скоординировать вопросы по России, пытаемся добиться снятия напряженности.

— И у нас получается?

— Пока еще слишком рано об этом говорить, — усмехается Макрон.

Тон Макрона меняется. Он объясняет, что на границе с Украиной сконцентрированы российские войска — но Париж старается вести диалог с Москвой. Макрон хочет верить, что еще не все потеряно, и все же признает, что между Москвой и Западом установилось «серьезное недоверие».

— Считаете ли вы Путина опасным? — спрашивает Ги Лагаш.

— Я никогда не скажу вам, что я думаю на самом деле.

В центре этого почти двухчасового фильма — не сам Макрон, а его советники по вопросам внешней политики. Именно с ними режиссер проводит больше всего времени, записывая их комментарии и фиксируя эмоциональные реакции на быстро меняющуюся повестку.

Ключевой персонаж картины — глава дипломатической ячейки Елисейского дворца Эммануэль Бонн. Его окружают чиновники, хорошо знающие страны, ранее входившие в СССР; большинство из них говорят по-русски. Заместительница Бонна Алис Рюфо раньше занимала пост советницы Макрона по России.

Советница по вопросам континентальной Европы Изабель Дюмон была послом Франции в Украине. Советница по вопросам международной коммуникации Анн-Софи Брадель тоже какое-то время жила в Киеве.

7 февраля Ги Лагаш летит в Москву вместе с Макроном. Президент Франции в темно-синем худи перебирает документы. Его советники изучают заявления Кремля в преддверии встречи с Путиным. Настроение у всех мрачное.

В Кремле российский и французский президенты встречаются за знаменитым пятиметровым столом в молчаливом напряжении. После встречи французская делегация пересекает заснеженную Красную площадь. Макрон обсуждает с советниками состоявшийся разговор. «Ситуация гораздо более накаленная, чем в 2008 или в 2014 году», — признает он.

«Наша задача в том, чтобы помочь Украине победить, а не в том, чтобы громить Россию»

Кульминация фильма — диалог между двумя президентами, состоявшийся 20 февраля. За четыре дня до начала войны Макрон все еще надеется на дипломатический исход событий.

— Ты знаешь о моей приверженности и решимости продолжать диалог. Я хотел бы, чтобы ты сначала изложил мне свое видение ситуации и, возможно, достаточно прямо, как мы оба это делаем, сказал мне, каковы твои намерения, — обращается к Путину французский президент.

— Ну, что сказать? — отвечает ему Путин. — Ты и так видишь, что происходит. И ты, и канцлер [Германии] мне сказали, что господин Зеленский готов к каким-то конкретным шагам по выполнению Минских соглашений. <…> Наш уважаемый коллега господин Зеленский на самом деле ничего не делает. Он вас обманывает. Он — наверное, ты слышал — заявил вчера, что считает, что Украина должна вернуться к ядерному статусу.

— Ну нет же! — эмоционально комментирует реплику Путина Эммануэль Бонн. Советники Макрона сидят по соседству от президентского кабинета и следят за разговором по аудиосвязи; Лагаш находится вместе с ними.

Президенты продолжают спорить о Минских соглашениях.

— Не сепаратисты же будут вносить предложения относительно законов Украины, — говорит в какой-то момент Макрон. — Я не знаю, где твой юрист изучал право. Я просто смотрю на тексты и пытаюсь их применить. И я не знаю, какой юрист может тебе сказать, что в суверенной стране тексты законопроектов предлагают сепаратистские группировки, а не демократически избранная власть.

— Это не демократически избранное правительство, — не скрывая раздражения, отвечает ему Путин. — Они пришли к власти в результате кровавого переворота, с убийствами и поджогами, со сжиганием людей живьем. И Зеленский ваш из этой команды.

Макрон предлагает Путину в ближайшие дни организовать в Женеве встречу между ним и президентом США Джо Байденом: «Назови мне дату, которая тебя устраивает». Путин от ответа уклоняется: «Я хотел идти играть в хоккей, разговариваю из спортивного зала с тобой».

На следующий день, 21 февраля, российский лидер заявляет о признании самопровозглашенных республик Донбасса. Евросоюз в ответ объявляет о первом пакете санкций.

22 февраля Макрон пытается удостовериться, что европейские союзники Франции одинаково оценивают ситуацию. Он по очереди звонит канцлеру Германии Олафу Шольцу, премьерам Италии и Великобритании Марио Драги и Борису Джонсону. Из европейских лидеров наиболее реалистично воспринимает происходящее, кажется, только Джонсон. «Я думаю, что Путин на этом не остановится, — предупреждает он. — Нам необходимо коллективное обсуждение, потому что, когда мы пытаемся с ним разговаривать, он становится только более агрессивным».

Вечером 23 февраля Макрон в окружении советников пьет виски и пытается разгадать намерения Путина. Через несколько часов Россия вводит войска в Украину.

Утром 24 февраля Эммануэль Бонн пытается дозвониться до помощника Путина Юрия Ушакова (курирует внешнеполитические вопросы), но ему никто не отвечает. «Им хватает наглости вести войну, но не хватает смелости поговорить», — резюмирует ситуацию советник французского лидера.

В течение четырех следующих месяцев Ги Лагаш скрупулезно документирует дипломатическую хронику войны. Переговоры европейских лидеров в Брюсселе и Версале, телефонные беседы с Зеленским, визит Макрона вместе с Шольцем и Драги в Киев 16 июня.

В финальной сцене фильма французский президент беседует с режиссером в поезде, возвращающемся из Киева. За окном то ли рассвет, то ли закат, мелькают украинские пейзажи. Уставший Макрон объясняет свою дипломатическую стратегию.

— Я провел много времени в попытках помешать этой войне. Я верил в путь доверия и интеллектуального диалога, — говорит Макрон. Он признает, что интеллектуального диалога с российским коллегой не получилось. Тем не менее он продолжал попытки разговаривать с Путиным и после 24 февраля.

— Зачем это нужно, если мы знаем, что это ни к чему не приводит? — недоумевает Ги Лагаш.

— Потому что каждый новый этап войны требует новой попытки диалога. Новая фаза наступила, когда мы узнали о массовых убийствах в Буче. <…> После этого в течение нескольких недель я с ним не разговаривал, потому что я считаю, что он перешел моральную и политическую черту. <…> После Бучи я говорил с ним уже гораздо меньше, но я говорил с ним о вопросах продовольственной безопасности.

Макрон противопоставляет дипломатическую линию Франции стратегии Великобритании и США:

— Они говорят: «Мы должны разгромить Россию, ослабить ее на долгое время». <…> Но наша задача в том, чтобы помочь Украине победить, защитить ее территорию и независимость, а не в том, чтобы сражаться с Россией и уж тем более не в том, чтобы громить ее.

Вербальная эскалация ни к чему не приводит, а только лишает возможности быть полезным, уверен французский лидер:

— Для нас быть полезными — значит, помогать украинцам, вводить против России санкции, оказывать на нее дипломатическое давление, изолировать ее, но также — в какой-то момент — помогать ей строить мир.

«Конечно, Макрон оказался наивным»

Французский историк, профессор университета Ренн-II Сесиль Вессье убеждена, что Россия и Запад принципиально расходятся в своем понимании культуры политического диалога.

Вессье отсылает к работам советского математика и психолога Владимира Лефевра, который в 1970-е эмигрировал из СССР в США и исследовал природу этического выбора и компромисса. «В качестве примера Лефевр приводит встречу между президентом США и Брежневым.

Американский президент приходит, протягивает руку и улыбается. Для него это значит лишь то, что мы встречаемся, у нас разные позиции, но мы будем разговаривать. Однако Брежнев и советские руководители воспринимали это как признак слабости: „Почему он мне улыбается? Почему он протягивает мне руку? Наверное, ему что-то от меня нужно?“» — объясняет Сесиль Вессье «Медузе».

Европейский союз строится на принципе, что после окончания Второй мировой войны самое главное — уметь договариваться и решать любые конфликты с помощью диалога, напоминает французская исследовательница. По ее словам, поскольку уровень насилия в российском обществе гораздо выше, чем в европейском, к насилию в России относятся гораздо терпимее:

«Например, если подростки подерутся, в России скажут: ничего страшного, это возраст такой. А во Франции — что нужно учиться себя контролировать, нельзя решать проблемы кулаками. Мы имеем дело с двумя разными культурами. С одной стороны — культура диалога, с другой — культура слепой силы».

По мнению историка, переговоры Макрона и Путина — это тоже столкновение двух разных политических культур. «Макрон считает, что нужно вести диалог во что бы то ни стало, до самого конца, чтобы дать Путину возможность выйти из этой ситуации, исправить ее, — говорит Вессье. — Вопрос в том, может ли Путин с его ментальностью ленинградской шпаны и гэбиста, который летает верхом на стерхе, увидеть в этом что-то помимо разглагольствований декаденствующих европейцев и принять такой выход из ситуации? Конечно, нет».

В апреле 2022 года, уже в разгар войны, Макрон выиграл свои вторые президентские выборы во Франции — при этом разрыв с соперницей, ультраконсервативным политиком Марин Ле Пен оказался незначительным. Но, по мнению Вессье, события в Украине лишь отчасти повлияли на предвыборную ситуацию во Франции: «Конечно, Макрон был бы счастлив накануне президентских выборов иметь возможность заявить своим избирателям: „Посмотрите, Путин согласился со мной и выводит войска из Украины“».

«И конечно, Макрон оказался наивным, — продолжает Вессье. — Даже люди, которые очень хорошо знают Россию, да и сами россияне ошеломлены уровнем сегодняшней моральной катастрофы. Макрон понимает некоторые вещи интеллектуально, он что-то читал, но он так до конца и не понял специфики советской культуры. Он не знает, как устроен человек с такой биографией, как у Путина».

Кроме того, полагает Вессье, у Макрона, вероятно, была иллюзия возможности повлиять не на самого Путина, а на его окружение. Французскому президенту казалось, что чем больше он будет говорить о том, что Запад не хочет войны, тем выше вероятность выявить представителей российского истеблишмента с антивоенной позицией, которые смогут действовать внутри страны.

«В конечном счете, это тоже ни к чему не привело, — заключает она. — Мы видим, что сегодня в России пока никто не готов противостоять Владимиру Путину».