«Поваленный сайт агентства БЕЛТА точно не стоил повышенной боеготовности беларусских генералов»

— Тут кое-кто в канун Нового года вызвал к себе своих генералов и приказал им, чтобы они привели себя в повышенную боевую готовность. Ну и все, конечно, сразу привели. А как было не привести? Главный приказал привести, так значит надо было привести.

Генерал Тертель доложил, что обстановка у него контролируемая, но есть нюансы. Генерал Кубраков пообещал, что у него все будет в порядке, но, на всякий случай, устроил повышенную боеготовность своим внутренним войскам.

А генерал Хренин про контролируемую обстановку ничего не сказал. Но сказал, что отправил лучшие спецподразделения, чтобы оборонять рубежи. Генерал Хренин — известный стратег и защитник рубежей. Еще в двадцатом оборонил рубежи Стелы от пенсионерок в белом с цветами. Так что, если на рубежи кто-нибудь вдруг покусится цветами, то за рубежи можно не переживать. От покушений цветами генерал Хренин их точно защитит.

И вот ты знаешь, что-то я не очень понимаю. Не, про боевую готовность генерала Хренина я все понимаю. Я не понимаю, зачем кое-кому понадобилось приводить своих генералов в боевую готовность 31 декабря. Что там такая уже была у него за срочность? Поваленный сайт агентства БЕЛТА точно не стоил повышенной боеготовности беларусских генералов.

Не, я понимаю, что кое-кто любит показать свою заботу о народе обязательно 31 декабря. Просто в остальные дни у него есть дела поважнее. Ну там, с собакой в хоккей поиграть. А если позаботиться о народе 31 декабря, то народ сразу увидит, что о нем заботятся даже 31 декабря.

Но я не очень понимаю почему кое-кто решил 31 декабря позаботиться именно о народной безопасности. Вот мог же позаботиться о народном благосостоянии. В больницу какую-нибудь съездить, на стройку. Но нет же. Решил проверить у генералов их боевую готовность.

И я думаю, что тут есть такое простое объяснение. Вот безопасность кое-кого волнует, а благосостояние уже не очень. И кое-кто понимает, что у него есть угроза его безопасности, но не понимает откуда. То есть, угрозу он чувствует, но не видит. И от этого, конечно, становится только страшнее. Потому что нет ничего хуже, чем скрытая угроза. Которую чувствуешь, но не видишь. Ведь никогда не знаешь откуда прилетит.