Слюнькин: «Что бы Лукашенко сейчас ни делал, в будущем его положение ухудшится»

С начала войны в Украине прошел месяц. Блицкрига, на который рассчитывала Россия, не случилось, а перспективы мирных переговоров весьма туманны.

О важных выводах, наиболее вероятных сценариях развития событий и пространстве для маневра у официального Минска Филин поговорил с аналитиком Европейского совета по международным отношениям (ECFR), экс-дипломатом Павлом Слюнькиным.

— Самый главный и очевидный вывод: Украина не пала, Киев не взяли, несмотря на то, что об этом говорила и западная разведка, и российские аналитики. Все ожидали, что Украина не продержится и двух-трех недель. Как видим, это оказалось очень и очень далеко от действительности, — говорит Павел Слюнькин. — Недооценка силы украинской армии, стратегические просчеты России — думаю, во многом здесь играет роль, кроме коррупции, которая проедает всю государственную систему России, еще и пропаганда. Они сами поверили в то, о чем врали, и сейчас становятся заложниками этой лжи.

Второй важный момент: впервые с 1962 года весь мир так близко подошел к глобальной войне. Если бы еще 1,5-2 месяца назад мы обсуждали вероятность ядерной войны, то, наверное, это были бы гипотетические рассуждения, сейчас на эту тему приходится говорить всерьез и оценивать ее вероятность.

Третий вывод касается теории игр. Мы, говорю в том числе о себе, недооценивали, в насколько альтернативной реальности сейчас живет Владимир Путин. Боюсь, что его вера в конспирологические теории, в особую духовную роль России и заговор Запада, который собирается ее разрушить, в собственные исторические представления, которые не имеют ничего общего с настоящей историей — все это захватило его настолько сильно, что он поверил в свою миссию.

Пожалуй, именно этим в основном и объясняется, почему он решился на столь иррациональный, рискованный и губительный шаг для самого себя и своей страны.

— Но Беларусь за этот месяц не перешла последнюю красную линию — не отправила армию в Украину.

— Да, но все же Беларусь уже является частью этой войны. Нам не стоит преуменьшать степень участия в этой войне режима Лукашенко. С точки зрения международного права здесь нет никакого пространства для двусмысленности.

Предоставив территорию для нападения на Украину, он также является агрессором, как и Россия. С другой стороны, действительно, эта красная линия пока не пройдена – войска Беларуси (пока) не вторглись в Украину.

Лукашенко позволил российским войскам войти в Беларусь. Уж не знаю, насколько он был в курсе планов Путина. Склоняюсь к тому, что все-таки до последнего он не верил в то, что будет такая масштабная война, а если и верил, то надеялся, что Киев возьмут очень быстро.

Но сейчас он вынужден переоценивать всю ситуацию и собственную тактику поведения. Исходя из того, какие санкции были введены против России, того, что происходит в международных отношениях, он пытается аккуратно дистанцироваться от войны.

Поэтому если в первые дния войны он на словах кидался в бой, то теперь начинает говорить про нейтралитет, миротворческую роль и называет войну — войной (по крайней мере, в интервью японскому ТВ). При том, что белорусские СМИ на 100% дублируют российскую пропаганду и используют терминологию про «спецоперацию».

Аналитик отмечает: будущее Беларуси сейчас решается как раз в Украине. А дальнейшее развитие ситуации зависит от того, какие последствия — и политические, и экономические, и социальные — эта агрессия будет иметь для России.

— Могут случиться перемены как к лучшему, так и к худшему. Но однозначно это начало конца той российской системы, которую мы знали доселе.

Относительно экономики, сейчас мы находимся в процессе огромного эксперимента, который никогда до этого не наблюдали, являемся его непосредственными свидетелями и участниками. Объем санкций, введенных против России и, в меньшей степени, против Беларуси — беспрецедентный. Притом и масштаб России, как подсанкционного государства, также беспрецедентный. Против таких государств подобные санкции не вводились никогда, и они в несколько раз превысили по своему объему санкции, которые когда-либо вводились раньше, даже против таких стран, как Иран и Северная Корея.

Последствий пока не знает никто: ни те, кто вводит санкции, ни те, против кого их вводят. Могут быть затронуты совершенно неожиданные сферы. Уже заговорили про потенциальную нехватку продовольствия для беднейших стран мира из-за войны и санкций — и это, наверное, самый очевидный эффект, а могут быть последствия, о которых мы пока даже теоретически не задумываемся.

Если вернуться к тому, с чего мы начали разговор — пока не видно, что люди, которые руководят Россией, готовы в чем-то уступать. Но я думаю, что этот период все равно наступит, и довольно скоро. Речь, конечно, не про дни, а все-таки про месяцы.

Но неизбежное ухудшение состояния экономики, резкое ухудшение жизни в том числе российского олигархата плюс поражения на поле боя, которые никакая пропаганда не сможет на протяжении долгого времени объяснять публике — все это ведет к одному: если Россия не добьется в ближайшие месяцы своих целей, то ей придется идти на уступки.

Приемлемая для России стратегия отступления в целом очень плохо просматривается. После всего произошедшего, даже если бы она быстро отвела войска, на нее все равно смотрели бы совершенно иначе. И это означает формирование иных, качественно новых отношений в Европе. Мы совершенно точно будем жить в новой реальности, которой никогда до этого не видели.

Место России как страны с глобальными претензиями и существенным влиянием на систему международных отношений, сформировавшуюся после окончания холодной войны и развала СССР, уже меняется и будет продолжать меняться.

— Пока эти процессы идут, мир от Австралии до Японии вводит все новые санкции. Не получится ли так, что их волна, накрывающая Беларусь, еще больше увеличит экономическую зависимость страны от России? И придет ли на выручку Китай, закопавший под Великим камнем немало инвестиций, или предпочтет постоять в сторонке?

— В отношениях с западным миром Беларусь, точнее, режим Лукашенко перешел свою красную черту еще в 2020 году. Потом он лишь ухудшил свое положение, посадив самолет, развернув кампанию миграционного шантажа против ЕС… После всего этого теоретические шансы для разморозки отношений с Западом у Лукашенко оставались только при возникновении острого регионального кризиса и только в том случае, если бы занятая им позиция соответствовала интересам западных стран. И такой кризис возник в виде войны России против Украины.

Если бы Лукашенко занял категоричную позицию в поддержку Украины, выступил против войны, потребовал вывода войск России — это могло бы, исходя из прагматичных побуждений западных стран, позволить ему снова вернуться в игру, хотя бы частично восстановить разрушенные отношения с Западом.

Но он этого не сделал, поддержав во всем Россию. Соответственно, зависимость от России еще больше увеличилась, альтернативы ей как не было, так и нет, а последствия для экономики стали еще тяжелее. Положение Лукашенко многократно ухудшилось. А главный спонсор его режима, Россия, из-за санкций становится также слабее, количество свободных финансовых ресурсов уменьшается, и Москва будет думать в первую очередь о спасении себя, а не о спасении Лукашенко.

Китай, по мнению аналитика, занял выжидательную позицию. С одной стороны, китайские политики не упускают возможность отомстить США за прежние подозрения в создании коронавируса, обвинения в сокрытии Пекином степени угроз для всего мира, и теперь повторяют кремлевские нарративы о неком биологическом оружии из американских лабораторий в Украине. А с другой стороны, нет и очевидной поддержки России: Китай использует только удобные для себя тезисы, но говорит о невмешательстве и о том, что «война не идет на пользу КНР».

— Экономически и в военном плане, насколько я это вижу, Китай тоже не собирается никого спасать. Этого нельзя полностью исключать, но все же я не думаю, что это произойдет. Потому что существующий мировой порядок устраивает Китай, он видит для себя в нем будущее, в то время как оценки России прямо противоположны.

— Куда тем временем может двигаться Беларусь? Остались ли шансы на диалог с Западом, и в каком вообще состоянии белорусская дипломатия после недавнего «шпионского скандала»?

— Я бы здесь отделил белорусско-западные отношения и кейс со «шпионским скандалом». Что касается поведения Лукашенко, есть три гипотетических варианта: полное следование российским интересам, попытка «перезагрузить» свое положение в региональной и международной политике, или попытка усидеть на двух стульях.

Лукашенко как раз пытается следовать по последнему пути, заявляет себя и как союзника России, и как переговорную нейтральную сторону. Но при любом из вариантов для него это цугцванг: что бы он сейчас ни делал, в будущем его положение все равно только ухудшится.

Так или иначе, ему придется подстраиваться под новую реальность и адаптировать систему под нее. Но на перезагрузку отношений с западными странами без реальных внутренних изменений в Беларуси, без искоренения причин тех претензий, которые привели к кризису, рассчитывать не стоит.

Что касается белорусско-украинских отношений, здесь, на мой взгляд, все довольно просто. Белорусских дипломатов незадолго до скандала отозвали из Украины (возможно, мы скоро узнаем истинные причины для этого). При этом украинские дипломаты в Беларуси продолжали работать.

Венской конвенцией предусмотрен механизм, по которому государства имеют право приводить численность дипломатов к паритету. И «шпионский скандал» был выдуман лишь для того, чтобы оправдать фактически приостановление деятельности украинского посольства в Минске, иметь «справедливые» основания указать украинским дипломатам на дверь.