Слюнькин: «Лукашенко не хочет попасть в ту санкционную и изоляционную бездну, в которую летит Россия»

— Еще совсем недавно Чехия лечила белорусов, прошедших через пытки на Окрестина. Сегодня же Прага отказывает белорусам в визах. Подводя итоги первых ста дней войны в Украине, что бы вы отнесли к главным ее последствиям для Беларуси: для правящего режима и для белорусов?

— Если говорить о режиме Александра Лукашенко, то он не воспользовался той возможностью, которую ему давал этот региональный кризис. Я не знаю, он не смог этого сделать из-за той зависимости от Кремля, в которую он попал к февралю 2022-го. Или же он и правда не ждал, что война действительно начнется. 

Но факт в том, что эта война, этот большой кризис давал ему возможность снова презентовать себя в роли миротворца. В том случае, конечно же, если бы нападение не происходило с белорусской территории.

Мы наблюдали повтор ситуации 2014-го, но куда более серьезной в плане рисков. Я думаю, не глядя на токсичность его репутации после 2020-го, если бы Беларусь заняла нейтральную позицию, заявила бы, что не позволит нападать на Украину со своей территории, что будет добиваться переговоров, например, у себя, не будет признавать оккупированные территории частью России, повторяя озвученное восемь лет назад, все это очень помогло бы Лукашенко выйти из международной нелегитимности и изоляции.

На него снова посмотрели бы иначе, исходя из прагматических оценок, учитывая те риски, которые российская агрессия в Украине несет странам Евросоюза, блоку НАТО, глобально — всему миру.

Война давала Лукашенко прекрасные возможности снова выйти на контакт с европейцами, выкарабкиваться из глубочайшей международной изоляции. И мы помним, что в первые дни ему позвонил президент Франции. Но это не получило продолжения.

Наверное, потому что Лукашенко уже находится в той ситуации, когда он ничего не может сделать. Он пытается минимизировать последствия санкций для себя, для своего режима, экономики. Опять же, ему очень некомфортно из-за статуса соучастника агрессии, но и с этим он ничего не может поделать.

Таким образом, главное последствие — режим не смог использовать войну в свою пользу. А что в итоге получилось? Режим стал еще более токсичным. Это такое новое дно, которого он достиг, когда тебя не просто считают ответственным за преступления внутри страны. А были еще и посадка самолета, и миграционный кризис. Но сейчас Лукашенко считают причастным к военным преступлениям.

И с этом очень сложно бороться. Да, ОБСЕ не считает Беларусь стороной конфликта, но в резолюции ООН от 1974-го черным по белому написано: страна, предоставляющая свою территорию для агрессии в отношении третьей стороны, также является агрессором.

Именно такую позицию заняло международное сообщество — большинство стран мира и практически все страны Запада.

С другой стороны, конечно, риски эскалации конфликта и попытки белорусского правителя использовать их, никуда не делись. Он начинал с переговоров, потом говорил: «Смотрите, мы ни в чем не участвуем. Наоборот, мы за мир в Украину». Теперь Лукашенко пытается воспользоваться ситуацией вокруг темы возможного голода, чтобы снять с себя санкции и продемонстрировать, что он тот, с кем можно решать подобные глобальные проблемы.

И я не думаю, что это абсолютно невозможно. Учитывая возможные глобальные последствия для всего мира, теоретически он может получить какую-то локальную победу в этом, невзирая на токсичный статус соагрессора. Какие-то позитивные с точки зрения Запада шаги он может сделать. И, как мне кажется, этим путем он и пробует идти.

Лукашенко безусловно не хочет попасть в ту санкционную и изоляционную бездну, в которую сейчас летит Россия. В чем его, я думаю, убеждает его политическая интуиция, инстинкт. Да и война, похоже, надолго. Поэтому он не стремится на дно вместе с Москвой, пытаясь с помощью имеющихся у него инструментов презентовать себя несколько иначе.

Если говорить о демократических силах, о гражданском обществе, то вспомним, как изображали белорусских сторонников перемен в 2020-м в европейской прессе. Как тех, кто укрепляет демократию, один из столпов. Как надежду европейской демократии на фоне того, что тогда происходило в Польше, Венгрии, популярности правых партий во Франции и Германии.

Война, в которую режим втянул Беларусь, автоматически изменила образ белорусов на образ агрессоров. Мне кажется, в этом есть определенная победа Лукашенко, неожиданная и для него самого. Это те плюсы, которые он получил от войны.

Своим соучастием в войне он бросил тень абсолютно на всех и все: и на тех, кто критикует власть в стране или за ее пределами, и на тех, кто в тюрьме, и кто воюет на фронте, и на белорусский паспорт. Забыт образ белоруса-демократа — снова вернулся образ диктаторского режима, который еще и в войне участвует.

И конечно же в офисе Светланы Тихановской пытаются с этим бороться, разделять режим и людей, но, как мы видим по последним примерам — тем же визам, это сделать достаточно сложно.

Во-первых, в европейских обществах не очень хорошо разбираются в происходящем в Беларуси, чтобы объективно оценивать позицию белорусов относительно войны. Еще одна проблема — агрессоров нужно как-то наказывать. И когда ты это делаешь, то ты наказываешь и простых людей.

Еще один плюс для удерживающего власть режима. По сути, сейчас Лукашенко демонстрирует всем, что он единственный человек (как бы мы к нему ни относились), с кем нужно вести разговор по вопросам мира и войны. Ни с Тихановской, ни с политзаключенными. Ни даже, возможно, с Путиным. Вопрос вводить или не вводить белорусские войска в Украину — нужно обсуждать именно с ним, считаете вы его легитимным или не считаете.

— Спасают ли нашу общую репутацию белорусские волонтеры, помогающие украинским беженцам? Воюющие на стороне Украины белорусы, участники протестов?

— Думаю, благодаря этому уже удалось частично вернуть нашу коллективную репутацию. Благодаря «железнодорожным партизанам», «киберпартизанам», которые вместе замедляли продвижение российских войск. Протестам в день референдума, когда белорусы вышли на улицы, несмотря на репрессии. Благодаря немалому числу белорусов, которые пошли воевать на стороне Украины.

Именно такие проявления несогласия, а были еще результаты опросов, которые зафиксировали нежелание белорусов участвовать в войне, являются тем инструментом, с помощью которого та же Светлана Тихановская может защищать Беларусь и белорусскую репутацию в глазах международного сообщества.

Я думаю, что именно эти люди на самом деле являются спасителями белорусского общества, нашей общей международной репутации. Если бы не было их героических поступков, боюсь, мы бы окончательно распрощались с имиджем страны, которая боролась за свободу. Осталась бы только репутация помощника главного агрессора, напавшего на Украину.