«Точно можно сказать, что это не конец. В любом раскладе, кто бы ни победил»

Чем во время войны занимаются белоруские солдаты? Писали, что они отмывают от внутренностей российскую технику

Ни подтвердить, ни опровергнуть это не могу. Более того, это информация из уст какого-нибудь солдата, переданная через мать, а с учетом ее восприятия — это может быть полностью не то, что на самом деле. Я далек от мысли, что белоруские солдаты будут отмывать российскую технику. Будучи командиром российских войск, я бы никому не стал показывать потери своих войск. Это простая логика. Только если уже вообще никого не осталось — тогда может быть.

Насколько боеспособна белоруская армия?

Боеспособность армии определяется только одним — войной. Война в Беларуси пока еще не началась. Других критериев боеспособности армии нет. Точнее, их очень много, но это такое себе. Боеспособность армии не может определяться в абсолюте, она может определяться только относительно противостоящей стороны.

А российская?

Касательно всех этих: «Ай-яй-яй, старая техника, сухпайки». Тут тоже надо понимать, что и украинцы смыслят в информационно-психологических операциях. Если смотреть всю российскую группировку — там действительно старая модернизированная техника, действительно создается впечатление, что на эту войну направили все, что не жалко. Но техника хоть и морально устаревающая, тем не менее, рабочая и вполне пригодна для войны в Украине, чья техника с большего такая же. Это видно и по количеству, и по видам подбитой техники.

Касательно снабжения — посмотреть трупы, пленных — ну, обычное обмундирование у солдат. Ничего такого особенного нет, там даже наколенники и прочее видно.

По вооружению — то же самое. Каких-то проблем нет особо. То, что показывают — «ай-яй-яй, российская армия, пулеметы Максима» — так это ЛДНР, это не надо брать в расчет. Это специальные силы, которые созданы просто для выманивания и сдерживания Донецкой группировки [украинцев] — чтобы они там наступали, победные реляции писали и сели в этом котле, думая, что можно победить, пока основные российские войска будут выполнять свои задачи, в частности, по окружению. Будем говорить, как есть — это пушечное мясо, которое не жалко.

В остальном — армия как армия. Ну, для войны нормально. Если посмотреть по форме одежды — то же самое: комплект, судя по кадрам российских пленных и убитых, модульный, по температуре, по сезону вполне подходящий.

По пайкам — это скорее вопрос не массового снабжения и политической воли. А где-то на местах, известная же тема, прапорщики могут барыжить чем угодно. Допускаю, что какие-то сухпайки могут быть просроченные.

Может ли война закончиться скоро?

Мой прогноз тут, честно говоря, не позитивный, в отличие от многих. Одно можно сказать на сто процентов. Вне зависимости от того, что будет в этом году. Подчеркиваю — вне зависимости от того, победит ли Украина, Россия или какой-то мир они заключат — война будет дальше продолжаться. Это конфликт затяжной. Потому что претензии очень большие, потери очень большие — в том числе, экономические и человеческие.

Видели Карабах, да? С чего там 20 лет тянулось? Так это Карабах всего лишь. А тут целая страна на стыке Запада и Востока. Поэтому это будет продолжаться — вялотекуще либо снова разгорится ближе к середине этого десятилетия. Точно можно сказать, что это не конец. В любом раскладе, кто бы там ни победил.

Далее — что считать победой? Для России, как они обозначили, это фактически снятие власти и признание ЛДНР и Крыма. Но естественно, что это все цирк. Не зря же они этот сухопутный коридор делают. Естественно, речь зайдет и о других областях, в той или иной степени вхождении территорий в Россию — либо через какое-нибудь Союзное государство, типа вместе с Беларусью, либо напрямую. Вопрос о территориях встанет, потому что они их заняли. Заняли и, как ни печально для украинцев, выбить их оттуда не получится.

Для Украины военная победа может быть только одна. Это выбивание всех войск со своей территории. Ну или вывод.

Победить можно только военным путем. Смысла Путину отходить, пока он в общем-то доминирует, нет. Все жесткие санкции введены — дальше если и будут, то это просто уже прибавочка, скажем так. Уже полмесяца российское руководство пробыло в периоде адаптации, понимания, какие проблемы и как их решать.

Сейчас они пытаются принимать активные меры по минимизации последствий, включая попытки навязать западным странам свою игру: национализация предприятий, расчеты в российских рублях и тому подобное. Какова эффективность этих мероприятий, говорить рано, но можно сказать, что мыслит российское руководство в экономическом взаимодействии с западными странами уже не как сидящие в глухой обороне, скажем так.

Поэтому я не вижу в ближайший год возможности победы для Украины — то есть выдворения всех [российских] войск и, как минимум, непризнания Крыма и ЛДНР одновременно.

А для России победой что считать? Если снятие Зеленского и признание — то да, теоретически это возможно. Но тут вопрос уже явно стоит о территориях. Это же Россия. Империя по-другому не мыслит. Компромисса тут быть не может. Здесь игра с нулевой суммой. Побеждает один — проигрывает второй. Поэтому я и говорю, что война будет продолжаться. Мир наступает тогда, когда исчерпаны все претензии между сторонами.

Еще вариант наступления «мира» — это когда воля к сопротивлению стороны полностью подавлена или сопротивляться попросту некому физически (убиты, депортированы). Воля к своей независимости у украинцев пока вполне замечательная. А вот со вторым пунктом... Часть восточных городов уже без половины населения, оставшаяся половина на осадном положении и в войне.

И вопрос, насколько хватит моральных и физических сил сопротивляться. Воля к сопротивлению подавляется не только изнурением, но и страхом и психологической длительной обработкой. Белорусам, думаю, об этом не нужно много рассказывать. Что уже делается россиянами в занятых городах — Мелитополе, Херсоне и других.

Если она не кончится, как может развиваться эта война дальше?

Если брать военную составляющую, то сейчас со стороны России прекращены наступления широким фронтом. Пока стоят задачи обеспечить тылы: добить Мариуполь, Харьков, Чернигов; локализовать Изюм; обеспечить продвижение по берегу Днепра.

Как только они добьют тылы — тогда перегруппировка, и дальше снова продвижение, но уже по ключевым направлениям. Ожидается — и, скорее всего, так и будет — окружение Донецкой группировки, то есть отсечение Днепра.

От задач на движение на Южноукраинск пока они, видимо, отказались. Херсонская группировка пошла на усиление Мариуполя, а частично на продвижение вдоль Днепра с двух сторон — туда на север от Херсона, в сторону Запорожья. От Одессы и Николаева пока тоже видно, что операция остановлена — пока решили двигаться в донецкую сторону.

Выглядит так, что стоит задача зачистить тылы — то есть сделать все вот эти территории контролируемыми, чтобы можно было высвободить большинство войск для дальнейшего проведения операции.

Пока это выглядит так, несмотря на победные заявления со стороны Украины (и не только ее),  что российские войска выдохлись, встали. Да, возможно, выдохлись для быстрого наступления широким фронтом, но не в целом для продолжения войны по намеченным целям. Я вижу это так — оно естественно, что у тебя сбивается темп, когда ты вначале атакуешь, а противник активно обороняется и хорошо нарушает снабжение войск.

В принципе, это стандартная тактика такая — ты не берешь города, а движешься вперед к ключевым целям. Как только ты проседаешь — естественно, тебе необходимо эти города уже снова брать под контроль. Так что сейчас идет просто зачистка закрепленных территорий для того, чтобы обеспечить тылы.

Вопрос стоит по Мариуполю, по Харькову, Чернигову в той или иной степени. Точнее, по имеющимся вблизи этих городов украинским войскам. Как только эти вопросы будут завершены, можно будет ожидать продвижения уже на окончательный этап.

По Киеву — что-то мне говорит, что Киев скорее всего отложат до окончательного момента, когда все остальные территории будут готовы. Чтоб уже можно было Киев взять полностью в кольцо. По моему мнению, на данный момент россияне не считают Киев первоочередной центральней задачей, как было изначально по плану «операции» в 24-28 числах февраля. Снять власть не получилось — сейчас вопрос стоит о территориях.

И здесь, в такой политической логике — не военной, а именно политической — имеет смысл занять как можно больше другой части страны, восточной. А потом уже Киев просто как вишенка на тортике, как завершающий этап. Чтобы торг уже шел по всей восточной части страны, а не конкретно по тем территориям, которые заняты.

В каком случае белоруские войска могут вступить в войну?

Это вопрос взаимодействия Путина и Лукашенко. Тут больше ничего нет. Подготовки никакой не надо. То, что можно перебросить и выделено на Украину, то в пределах суток перебросится. Каких-то подготовительных мероприятий, по которым можно было бы оценивать, войдут или не войдут, как было с наращиванием российской группировки, не надо.

Как посчитает нужным Путин для себя, в каком статусе ему нужна Беларусь при Лукашенко, так и будет. Иметь хоть одного квазинейтрального квазисоюзника якобы на международной арене, переговорную площадку или, может быть, коммуникационные площадки в плане обхода санкций на перспективу — либо просто уже сковать под себя все и далее реализовывать свои политические хотелки.

Военную целесообразность я здесь вижу только одну — это, скажем так, ведение развед-диверсионной деятельности на Западном направлении против колонн поставок. Из-за границы какие-то вооружения будут поставляться украинцам, а наши разведгруппы будут их уничтожать с участием авиации или без. Ну, возможно, еще уничтожения пунктов управления… Это в случае неудачи небольшие потери для белорусских военных —  порядка сотен, не тысячи. Потому что группы действуют разрозненно. Это задачи как раз сил специальных операций — 5-й бригады спецназа, 38-й десантно-штурмовой бригады и 103-й воздушно-десантной.

Воевать фронтом — проблемно. То, что СБУ заявляет о «10-15 тысячах» [белоруских военных] — у нас только 6 тысяч контрактников, солдат и сержантов, было в 2019 году. Я сомневаюсь, что сейчас их там стало много больше. Найти 15 тысяч контрактников проблемно — получается, надо слать срочников. Курсантов, может быть, еще. Срочников, конечно, можно быстро перевести на контракт, но найдутся ли желающие — это большой вопрос.

Другого вида участия, полномасштабного входа, сейчас нет. Потом, если Россия захватит Украину или какую-то ее часть — белоруские военные функции полицейской администрации могут исполнять. Можно назвать это гуманитарной, миротворческой, какой угодно миссией.

В каком состоянии бомбоубежища в Беларуси?

То, что я видел в Минске — они вполне в надлежащем качестве. Минимум раз в год на масштабных предприятиях проводятся мероприятия гражданской обороны. Понятно, на частных этого нет. В тех двух, где я был — есть и запасы еды, и фильтроизоляционные установки с актуальными фильтрами, не 1970-х годов. На предприятиях должны проходить учения по гражданской обороне, есть ответственность за сохранность имущества и поддержание работоспособности бомбоубежища.

Как это выполняется в масштабах страны — это уже второй вопрос. Но для предприятий, по которым могут быть нанесены удары, либо рядом с ними — в этих поддерживается. По крайней мере, в центральной части Минска.

В советское время все готовились к ядерному удару, и масштабы были другие. Были же метро-бомбоубежища. «Академия Наук», например, ранее была именно такого класса — с защитными экранами и так далее. Но, сейчас, естественно, оно уже не готово. Они уже просто бомбоубежища — от обычных взрывов бомб. От ядерного взрыва — вопрос, конечно.

Насколько реалистичен ядерный сценарий? Что в этом случае будет с Беларусью?

Применение Россией гиперзвуковой ракеты «Кинжал» некоторые западные военные эксперты уже посчитали некоей демонстрацией — мол, мы готовы применить все. На самом деле это, конечно, могло быть просто дополнительное испытание: «Раз война, чего бы не поиспытывать». Тем не менее, это похоже на попытку показать, что «мы могем все, что угодно» — от разрушения городов до применения гиперзвукового оружия. Следующий шаг — это ядерное.

Смысла в этом, если честно, я уже не вижу вообще. Потому что если на начальном периоде, когда стало видно, что план пошел не так, как задумано — в первые три-четыре дня, когда резко ввели санкции и появились какие-то заявления о помощи Украине — тогда можно было погрозить с точки зрения сдерживания Запада.

Сейчас, учитывая, что фактически Запад ничего не делает для того, чтобы как-то противостоять России, смысла пугать его нету. Ну, если только mad men strategy использовать окончательно, чтоб вообще всегда все боялись. Мол, не суйтесь, мы тут такие безбашенные, если что, мы тут весь мир в труху — как говорится, вы сдохнете, а мы пойдем в рай.

Сложно прогнозировать [действия Москвы] с точки зрения разумности. Захотелось? А давай долбанем! Такого исключать как бы нельзя. Естественно, если такая демонстрация будет, то по Украине, потому что по Польше… Ну это уже тогда либо «Запад, сдавайся», рассыпайся Евросоюз и НАТО — либо ответный удар. Пока неопределенно — будет ответный удар или нет, но Байден, по крайней мере, заявляет, что будет.

Поэтому если будет демонстрация, то как раз по Украине. Причем необязательно прямо по городам, а-ля Хиросима и Нагасаки — можно где-то в степях по роте солдат ядерное оружие применять. Сказать, что там батальон нацистов собрался кофейку попить, и вот мы их одним ударом уничтожили, тем самым сэкономив жизни наших солдат — ну и дальше там победные реляции и пропаганда.

Значимых последствий для Беларуси в виде радиоактивных осадков от тактического ядерного удара по Украине практически не будет. По Беларуси если говорить серьезно [о ядерной угрозе] — то только в плане размещения в стране ядерного оружия. Пока видно, что эта повестка отошла, несмотря на то, что из Конституции убрали безъядерный статус. Хотя, на самом деле, он никак не мешал — даже при предыдущей версии Конституции здесь можно было смело размещать российское ядерное оружие, никакого нарушения не было бы. Ядерное государство — это государство, которое само произвело ядерное оружие, обладает им и испытало его. А у нас было бы ядерное оружие Российской Федерации. Ну, это правовые нюансы: нынешние изменения позволяют нам самим разрабатывать и создавать ядерное оружие по Конституции.

Целесообразности ставить здесь российское оружие особой нет. Это одна из причин, почему его выводили в 1991 году — минусов больше, чем плюсов. И дополнительная цель на нашей стране. Пока две цели только есть — это [два военных объекта России в Беларуси] «Вилейка» и «Волга», да и то, на самом деле смысла в ядерном ударе по ним нету.

Их можно, в принципе уничтожать обычным ракетным ударом. Но, повторю, я пока не вижу военного смысла держать тут ядерное оружие, когда можно его скрытно и быстро перекинуть в  Беларусь и нанести удар.