«Унижение — да, поражение, от которого режим Путина пошатнется, — нет»

— Разговор Путина с Эрдоганом, на мой взгляд, мог бы протекать так:

— И ты, Брат?!

— Володя, иди к Асаду...

Если серьезно, то для России поражение Асада болезненно, но не смертельно, — пишет Пастухов. — Скорее пощечина, чем удар под дых. Унижение — да, сдувание геополитических амбиций — да, сущностное поражение, от которого режим пошатнется, — нет.

В принципе, свою изначальную миссию сирийская кампания Путина давно исчерпала. Дальше прибылей будет немного, а убытков — с лихвой.

Самый большой убыток, конечно, — потеря в перспективе военной базы в Средиземном море: уж и непонятно, куда ее можно будет перенести. Так или иначе, но это не приоритетный для России сегодня ТВД.

А вот для Ирана это поражение имеет стратегический характер. Оно обрубает связь Тегерана со своим самым длинным щупальцем — Хезболлой. И для Ирана это как раз приоритетное направление.

Интересно, если сирийско-российские усилия не увенчаются успехом, решится ли Иран на полномасштабное участие в сирийском конфликте, замещая своими подразделениями выпавший из обоймы «Вагнер»?

Иными словами, вынудит ли ослабление России Иран выйти из окопа и начать в Сирии что-то вроде «СВО»? Если да, то это сделало ситуацию во всем регионе даже еще более увлекательной, чем сейчас.