Романчук: С «тунеядцев» действительно могут собрать больше денег, но в целом это приведет к урону для бюджета

В полку беларусских «тунеядцев» прибыло: согласно решению правительства, теперь в эту категорию могут попасть и матери детей до 7 лет, и многодетные родители или те, кто воспитывает ребенка с инвалидностью, и владельцы личных приусадебных хозяйств.

Есть ли экономический смысл в новых поправках, какими соображениями они продиктованы, и почему беларусские власти по советским лекалам «борются с социальным иждивенчеством» вместо того, чтобы способствовать занятости беларусов в отечественной экономике — эти вопросы Филин обсудил с экономистом Ярославом Романчуком.

— Действия властей напоминают ранний слоган одного из отечественных  производителей: «Что бы ни случилось, мы продолжаем доить». На ваш взгляд, в чем основная цель новых поправок — удержать людей от выезда на заработки, собрать побольше в виде налогов и коммуналки, а заодно отомстить всем покинувшим островок стабильности?

— Логика номенклатуры — продолжать начатые дела, какими бы абсурдными и бессмысленными они ни были. И вся эта сага с «иждивенцами» как раз относится к сюжету, в котором нет ни экономического, ни мотивационного смысла, ни связи с рынком труда, даже элемент «нагнать страху» весьма сомнителен.

Это как раз тот предмет без ручки, который тянут уже почти десять лет, а бросить нельзя, иначе придется кому-то признать, что все это бессмысленно. Вот потому и упражняются в изобретении новых регуляторных форм, предполагая, что это будет оказывать какое-то влияние на сколь-нибудь значимое количество населения.

Администрирование созданной системы оправдывает существование большого силового и контрольно-надзорного аппарата, добавляет экономист — поэтому чиновники, как церберы режима, рьяно выполняют свое предназначение, придумывают себе новые функции, и все вроде бы при деле.

— Это на руку также силовикам, которые обязаны искать черную кошку в темной комнате, даже если там никого нет, — говорит Ярослав Романчук. — Зачистили гражданское поле, там уже никого нет, но все равное нужно копать глубже и глубже, а то премиальных и повышений не будет.

Одно дело — получать чины за поимку преступников, а другое — за арест 25 активистов, которые ставили «лайки», или «выявление социальных иждивенцев», уплативших в бюджет дополнительно сколько-то рублей и копеек.

Процесс бессмысленный, беспощадный и никому не нужный, но благодаря ему все эти исполнители и живут, и другого смысла в их действиях нет.

— Но какую-то выгоду государство получает от поборов с «тунедцев»?

— Нужно всегда считать в совокупности.

С конкретных людей действительно могут собрать больше денег, но если посчитать и все издержки — сколько дополнительно тратится на чиновников, дополнительные контрольные органы, затраченное время, потерю людей, которые вообще перестали повляться в Беларуси, — я считаю, что это будет безусловный минус с точки зрения экономики, потоков бюджета, дисиплины. А если учесть еще деморализацию, то минус вообще сплошной.

Беларусские власти, констатирует экономист, продолжают постепенное выдавливание из страны творческих и активных людей, а остающихся в Беларуси стимулируют все больше изолироваться от всего, что имеет отношение к государству.

Впрочем, и самых «неполитических» мигрантов, которые уезжают в поиске лучшей жизни или просто временно работают в «недружественных» странах, вряд ли новые ограничения мотивируют бросить работу дальнобойщиком в Европе и вернуться в Беларусь ради дешевого электричества, воды и газа. Скорее, на придуманные чиновниками схемы будут изобретены новые способы их обхода, отмечает Ярослав Романчук:

— На маргинальную часть «иждивенцев» угроза повышения коммуналки, может быть, и подействует, а львиная доля людей прикроется бумажками, формальными оговорками. Если дотация на тарифы ЖКХ составляет, условно, $7, а разница в зарплате — в разы, то какой должна быть мотивация, чтобы бросить все и приехать в Беларусь за дешевыми тарифами? Только полное отсутствие здравого смысла.

Что, кстати, еще раз подтверждает неадекватность действий беларусских властей, которые не могут отказаться даже от провальных идей.

— Борьба с «тунеядством» под тем или иным соусом продолжается в Беларуси уже лет десять. Может, дело как раз в том, что это борьба, а не содействие в занятости, и вместо того, чтобы заинтересовать граждан работать и платить налоги в стране, людей все время хотят догнать и заставить?

— Лукашенко везде борется — с НАТО, за урожай, за надои — слово «борьба» для него такое же любимое, как «ператрахивание» или обещания «поднять с колен», а по сути оно давным-давно выхолощено. В беларусской схеме это значит:  нагрузить чиновников бесполезным делом, держать их по струнке, чтобы в случае чего можно было любого либо посадить, либо уволить, либо повысить.

«Борьба» беларусского тоталитарного режима — такой кейс проверки на лояльность, индикатор безголовости. Даешь бессмысленное поручение и смотришь, насколько рьяно люди его выполняют, и готовы ли ради великого вождя на любую чушь, вроде того чтобы гонять по всей стране «социальных иждивенцев».